[inmar]

Собрался с силами и дописал квенту, а то замучила какая-то в высшей степени дурацкая ностальгия по ГМ. Пойду хоть посмотрю, что там происходит.



Имя: Роан

Пол: мужской

Возраст: двадцать девять лет

Направленность: Нейтрально-добрый

Характер: этот парень – сомнительный владелец целого семейства спецэффектов, решивших поселиться у него в голове. И они постоянно толкают его совсем не туда, куда должен идти нормальный человек. Слишком легкомысленный и лёгкий, он никогда не умел заморачиваться на своих проблемах – да и если умел бы, вряд ли у него возникло бы такое желание! Хоть такие как он и не могут назвать себя «удавшимися», зато на печать «счастливый» они имеют полное и неотъемлемое право.

Раса: человек

Рост: 182

Внешность: в любом мире полно как весьма неприглядных убогих уродов, так и могучих статных красавцев. Роана смело можно поздравить с вполне достойным, если вдуматься, достижением: он уверенно болтается где-то посерединке, как и подобает всяким уважающим себя шестидесяти-семидесяти процентам всяческого населения. Заслужив своим полом право не особо усложнять себе жизнь заботами о внешности, он привык в этой области придерживаться разумного принципа: если хотя бы раз в неделю ужасаться состоянию бренного тела и делать вид, что собираешься навести порядок, то мхом, уж точно, не зарастёшь. Короткие лохматые чёрные волосы, вечная улыбка на лице, постоянно меняющая своё выражение, весёлые тёмные глаза – это Роан. Не весь, конечно же, а только самое заметное от него.

История: как ни печально признавать, но первые двадцать девять из всего двадцати девяти лет Роан был классическим неудачником – хоть сейчас на иллюстрацию к энциклопедической статье! И не то чтобы ему постоянно не везло во всём, нет: ему просто однажды не повезло крупно, и это невезение садистским эхом отдавалось на протяжении всей его жизни. Он на собственном опыте убедился, что распределением людей по местам жительства управляет крайне дезорганизованная и неэффективная бюрократическая контора. Во всяком случае лично его дело предоставили явно новичку, который всё напутал. Роан родился не в том мире, в котором ему было бы хорошо, и это было прекрасно видно. На протяжении трёх десятков лет он не находил себе места и хорошо осознавал эту свою «лишнесть» для этого мира. Каждый частенько желает себе жизнь чуть-чуть лучше, чем та, что есть, но для Роана это были не пустые мечтанья – вот уж действительно, он чувствовал себя «не в своей тарелке»! Кое-как оттаскавшись по учебным заведениям, в которых его успеваемость всегда умудрялась показать себя с худшей стороны, он устроился на совсем не интересную ему работу средней руки, которая словно бы создавалась во имя серого и со словом «серый» на устах – рутина…

Совсем немногое спасало Роана от чёрной тоски: это розовые очки, которые неведомые силы ещё при рождении нацепили ему на нос – дабы не унывал! – и сны. Чудесные сны, в которых он бродил по незнакомым ему городам, заходил в разные уютные таверны, угощался неизвестными блюдами, порой даже беседовал с обитателями этих чудесных мест. Самое интересное, что он прекрасно запоминал все подробности этих снов, вплоть до мельчайших деталей, и просыпался в прекрасном настроении, а это при его неинтересной жизни можно назвать великим даром!

И самое паршивое, что мир Роана совсем не отличался повышенной концентрацией волшебства и чудес. Даже наоборот: порой у тех, кто создаёт миры, довольно паршивое чувство юмора и довольно злые мерзкие шутки. Так что все возможные выходы даже не были отрезаны, их просто не было – было бы что отрезать!

Но однажды, когда Роан был уже почти готов символически отправить на пенсию кошмарный двадцать девятый год и с фальшивой улыбкой встретить тридцатый, тоже не обещавший мешков с подарками судьбы, одному событию взбрело в голову с ним свершиться: а если уж оно вознамерилось поиграть с жизнью какого-то там безвестного Роана, то помешать ему нет решительно никакой возможности.

Один из снов, который приснился ему строго по расписанию, вроде бы ничем не отличался от остальных. Незнакомый город, незнакомые люди, уютный и симпатичный вид… Вот только почему-то именно этот сон вызвал у Роана отчаянные щемящие чувства, будто он наконец увидел место, будто созданное для него – но мельком, на мгновение, словно проезжая мимо невероятно красивого места. Когда он проснулся, его самочувствие было трагичным до смерти. В голове словно проходил внеплановый, но крупномасштабный шабаш, а уж настроение и вообще вопило от ужаса. В добавок ко всему он проснулся аж на семь часов позже обычного и опоздал на работу. Впрочем, его это совсем не волновало. Теперь все его мысли занял этот город из сна, словно магнитом тянувший к себе.

Раньше Роан мог похвастаться хорошим здоровьем, однако теперь он заболел. Температуры, насморка или ещё чего-нибудь такого же прозаичного не было. Ему просто становилось всё хуже и хуже. Так, в паршивом состоянии, прошло пять дней и, что важнее, пять ночей. Пять ночей, за которые он не увидел ни одного сна, хотя раньше видел пять-шесть за сеанс – абсолютно бесплатно. Он больше не ходил на работу, даже ни разу не переступил порог своего дома: всё валялся в постели или утомлённо глотал холодную воду, которая немного притупляла странные мучения: приятная иллюзия облегчения, не более.

Но вскоре, видимо, зараза, управляющая его судьбой, словно бы вспомнила о своих обязанностях, устыдилась и вернулась к делам.

На шестой день он вновь увидел сон, на удивление легко задремав. Только в этот раз не было ни приветливых городов, ни чего-нибудь столь же легкомысленного и гостеприимного. Были призрачные причудливые башенки, каменные неровные мостовые, мерцающие вокруг серые блики. Роан побродил по этому месту, зашёл в парочку домов и никого не нашёл – город был пуст. Тупо, абсолютно не осознавая своих действий, Роан таскался по тротуарам и мостовым, а его мысли словно бы отстали где-то давным-давно и теперь плелись следом. Он не чувствовал ничего, даже страха или удивления – а должен был, с его-то эмоциональностью! Тем не менее, ничего такого не было. Сон так и завершился, не предоставив внятного сюжета: просто Роан в один момент проснулся абсолютно здоровый, разве что уставший и взмокший от напряжения. Но было и ещё кое-что: знание. Он был твёрдо уверен, что сегодня всё изменится и к вечеру его здесь уже не будет.

Как ни странно, но по этому поводу он тоже ничего не чувствовал. Уже позже он узнал, что сомнения и неверие могут отпугнуть настоящее чудо, так что эти два качества благоразумно отрубились вместе со всеми эмоциями – на всякий случай.

Последний свой день в этом чужом и неприглядном для него мире он провёл, сидя в кресле и ни о чём не думая. А что ему было ещё делать? Друзей у него не было, не было никаких привязанностей, и это, кстати, сыграло решающую роль: когда намереваешься уйти навсегда, главное чтобы тебя ничто не держало на месте и не намеревалось вернуть.

И предчувствие его, что, в общем-то не удивительно, не обмануло. Этим же вечером в его дом постучалось чудо, несвойственное его миру, взяло за руку и увело подальше от столь нелюбимой родины.

Вечером, когда в мозгу Роана вяло ползала мысль о том, что можно уже отправляться спать, когда за окном уже окончательно стемнело, когда все порядочные люди разошлись по домам, непорядочные по различным заведениям, а совсем уж непорядочные отправились разбойничать, одним словом именно в то время, когда случаются все чудеса на свете, раздался стук в дверь.

Стук этот, судя по звучанию, был чрезвычайно в себе уверен, как старый друг у порога дома своего товарища. В общем-то, в нём заключалось столько уверенности в правильном ходе событий, что источник стука мог бы не стесняться и войти сам, без помощи апатичного и вялого как жертва катастрофы хозяина жилища. Однако по каким-то причинам такого не происходило; видимо, всякое порядочное чудо нужно сначала пустить за порог, после чего уже оно схватит тебя за шкирку и потащит по своему маршруту.

Без особого интереса Роан осведомился, кому это там взбрело в голову прийти в гости, подождал три секунды и, не дождавшись ответа, махнул рукой: «Входите».

Если бы не странный эмоциональный блок, бедняга наверняка чрезвычайно удивился бы тому, что в его скромное обиталище вошёл человек, чью внешность трудно описать, если это вообще возможно. Вроде бы, по воспоминаниям Роана, внешность у него была человеческая, однако как-то запомнить её было совершенно невозможно. Пожалуй, наиболее полное представление о госте можно создать, нарисовав канонического «детского» человечка: палочки, кружочки, полный простор для фантазии.

Однако ещё более Роана бы удивил последующий разговор, по какой-то причине запомнившийся лишь в общих чертах. Да и не было, скажем прямо, нормального разговора. Просто незнакомец схватил Роана за шиворот (в буквальном смысле!), представился («Я – твоя Тень, знаешь ли»), вкратце описал цель прибытия («Сейчас будет просто нечто!») и метод осуществления этой цели, который был представлен несколько более подробно. Как сказал (сказала?) Тень, все миры, которые Роан посещал в своих снах, точнее не в снах, и даже не посещал, в смысле он там как бы гостил, ну, ты понимаешь, это всё как бы было на самом деле, только во сне, не знаю, как объяснить, одним словом, но сейчас мы тут собрались с одной целью. А именно запихнуть тебя отсюда подальше, в один из миров, которые ты уже видывал, благо тебе там будет много лучше чем тут, и вообще ты с детства об этом мечтал, я же не путаю?

Выдав запутанный монолог, который мог бы сбить с толку целую кипу философов, гость заслонил глаза Роану ладонью и (совершенно по-свински, ничего так и не объяснив нормально) сильно встряхнул – благо с тощим Роаном это нетрудно было проделать.

И вот так, не захватив с собой даже полотенца, Роан довольно дурацким способом попал непонятно куда – жаль, но таинственный Тень не озаботился вручить ему карту, прощальные напутствия и, в конце-концов, корзину с пирожками!